"зато я теперь книги боюсь читать))"
Не бойся! :)
Она просто более "английская" :)

" Профессор включил свет. Голая, без абажура лампочка на верхней площадке
светила слабо. Старик, мучимый мрачными предчувствиями, укоризненно
посмотрел на нее.
- Ждите меня здесь, - сказал он Ричарду и стал подниматься по лестнице,
но на первых двух ступеньках остановился, обернулся и снова посмотрел на
гостя. Лицо профессора стало необыкновенно серьезным.
- Мне очень жаль... - промолвил он. - Вы невольно соприкоснулись с
одной из самых тяжелых сторон моей жизни. Но теперь ничего уже не
поделаешь, вы втянуты, к великому моему сожалению, и поэтому я должен кое
о чем попросить вас. Я не знаю, что меня ждет, вернее точно не знаю. Не
знаю, по собственной ли глупости я навлек это на себя из-за... как бы это
сказать... моих увлечений, или просто стану невинной жертвой. Если первое,
то я буду подобен врачу, который не хочет бросить курить, или же экологу,
не желающему отказаться от автомобиля. Однако надеюсь, все это не затронет
вас.
Я хочу попросить вас о следующем. Когда я вновь спущусь сюда, если,
конечно, это произойдет, и что-то в моем поведении покажется вам странным,
вы должны немедленно броситься на меня, скрутить мне руки и прижать меня к
полу. Вы поняли? Вы должны помешать мне сделать то, что я попытаюсь
сделать.
- А как я узнаю?.. - встревожился Ричард. - Простите, я не хотел, чтобы
это звучало так глупо, но как я узнаю?..
- Вы узнаете, - успокоил его профессор. - А теперь ждите меня, в
гостиной. Старайтесь держаться поближе к двери.
Обескураженный Ричард покачал головой и отступил, пропуская профессора.
Затем он сделал так, как тот его просил. Из глубины большой неубранной
гостиной он прислушивался к тому, как медленно, ступенька за ступенькой,
поднимался по лестнице профессор.
Его шаги были тяжелыми и размеренными, как ход больших старых часов.
Ричард слышал, как он поднялся на площадку. Здесь шаги затихли, он
остановился. В наступившей тишине текли секунды - пять, может, десять или
двадцать. Затем послышалось тяжелое движение и снова чье-то дыхание, так
перепугавшее профессора.
Ричард быстро подошел к двери, но не открыл ее. Холод в гостиной
подавлял и пугал его. Он тряхнул головой, стараясь прогнать неприятное
чувство подавленности, но вдруг, затаив дыхание, услышал, как профессор
так же медленно и осторожно, дюйм за дюймом, пересекает небольшую
площадку, чтобы снова остановиться.
Спустя несколько секунд послышался скрип медленно отворяемой двери.
Она, кажется, открылась настежь.
Потом очень долго было так тихо, будто наверху ничего не происходило.
Наконец дверь тихонько закрылась.
Шаги снова пересекли площадку и замерли. Ричард, немного отступив от
двери, не отрывал от нее глаз. Шаги слышались уже на лестнице, такие же
осторожные и тихие. Наконец внизу они смолкли. Через несколько секунд
повернулась ручка двери и в гостиную вошел профессор. Он был спокоен.
- Все в порядке, - сказал он тихо. - Это всего лишь лошадь. Она в
ванной.
Ричард, не раздумывая, набросился на профессора и повалил его на пол.
- Нет, нет! - задыхаясь, взмолился профессор. - Отпустите, слышите, со
мной все в порядке, черт побери! Это всего лишь самая обыкновенная лошадь,
вот и все.
Он довольно легко высвободился из рук вконец растерявшегося Ричарда и
сел, отдуваясь и приглаживая свои жидкие волосы. Ричард продолжал
настороженно стоять над ним, чувствуя себя все глупее и глупее. Наконец он
отступил назад и позволил профессору подняться. Тот встал и сел на стул.
- Всего лишь лошадь, - повторил профессор, - но все же благодарю вас,
что поймали меня на слове. - Он отряхнул одежду.
- Лошадь? - машинально повторил Ричард.
- Да, - подтвердил профессор."